Подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры при храме Воскресения Христова
г. Сергиев Посад Московской области Русской Православной Церкви (Московский Патриархат)
Жизнеописания святых сохраняют их наставления и духовные завещания, обращенные к современникам, однако, спустя века, заветы святых вновь обращают на себя внимание и обретают новое осмысление. Актуальность обращения к данной теме обусловлена тем, что в 2014 г. не только в России, но и за ее пределами широко праздновался 700-летний юбилей со дня рождения преподобного Сергия Радонежского. Гораздо меньше внимания было уделено другой юбилейной годовщине — 590-летней памяти со дня кончины выдающегося преемника основателя Свято-Троицкой Сергиевой лавры преподобного Никона, игумена Радонежского, чудотворца в минувшем 2018 г. Уточняя дату кончины святого, И. А. Голубцов дает хронологическую справку, в которой определяется верхняя временная граница этого события[1]. Юбилейные даты памяти выдающихся отечественных церковных деятелей XIV–XV вв. побуждают обратить внимание на их деятельность.
Необходимо принять во внимание и тот факт, что как в российской, так и в зарубежной историографии исследованию жизни и деятельности преподобного Сергия Радонежского посвящено большое количество работ. Иначе дело обстоит с исследованием деятельности преподобного Никона Радонежского: преемнику святого Сергия и устроителю Троицкого монастыря историками уделяется крайне мало внимания. Также можно утверждать, что, составляя «портрет» игумена Никона, исследователь сталкивается с нехваткой источникового материала. Все это указывает на недостаточную изученность темы взаимоотношений основателя Троицкого монастыря и продолжателя его дела, а также на необходимость, опираясь на сохранившиеся источники, показать образ святых по отношению друг к другу, как основателя и преемника. В нашем исследовании мы привлекаем исторические источники и анализируем дошедшие до нашего времени тексты завещаний святых.
В 1892 г. в России торжественно отмечалась пятисотлетняя память со дня кончины преподобного Сергия Радонежского. В Московской духовной академии выдающийся историк В. О. Ключевский произнес свою знаменитую речь «Значение Преподобного Сергия для русского народа и государства». Такие люди, как преподобный Сергий, по словам Василия Осиповича, «становятся для грядущих поколений не просто великими покойниками, а вечными их спутниками, даже путеводителями, и целые века благоговейно твердят их дорогие имена не столько для того, чтобы благодарно почтить их память, сколько для того чтобы самим не забыть правила, ими завещанного»[2]. О каких правилах идет речь? И если таковые сохранились, то в каком виде? Преподобный Сергий не оставил нам собственноручных писаний, но житие его доносит до нас слова устного наставления, переданные в завещании святого на смертном одре. Исследователи жития преподобного Сергия выявляют ряд наиболее ранних списков и различных редакций Жития[3]. Наиболее полный текст завещания представлен в рукописи из собрания Троице-Сергиевой лавры № 746 – этот текст дословно передает нам завещание преподобного Сергия: «Имейте же чистоту душевную и телесную и любовь нелицемерную, от злых же и от скверных похотеи отлучятися, пищю же и питие имѣти немятежну, наипаче же смирениемъ украшатися, страннолюбиа не забывати, спротивословиа удалятися, честь и славу житья сего ни въ что же вменяти, но вместо сих еже от Бога мздовъзданиа ожидати, вечных и небесных благъ наслаждение»[4]. Преподобный Сергий интерпретирует здесь слова святого апостола Павла: «Страннолюбия не забывайте, ибо через него некоторые, не зная, оказали гостеприимство Ангелам» (Евр. 13:2). Вне всякого сомнения, преподобный Сергий любил эти слова и часто повторял их.
Личность преподобного Сергия является в непростое время государственной раздробленности. Именно в эти годы русский народ, по словам В. О. Ключевского, сумел воплотить свои силы «в одном великом человеке или в нескольких великих людях, которые и [вывели] его на покинутую им временно прямую историческую дорогу»[5]. Фактором, определяющим состояние русского народа, явилось тогда монашество. В монастыри шли не из-за упадка общественных сил, а вследствие величия нравственного народного облика, когда в обществе стали появляться люди высокого духа. «Таким образом», – продолжает В. О. Ключевский, – «древнерусское монашество было точным показателем нравственного состояния своего мирского общества: стремление покидать мир усиливалось не от того, что в миру скоплялись бедствия, а по мере того, как в нем возвышались нравственные силы… Преподобный Сергий со своей обителью и своими учениками был образцом и начинателем в этом оживлении монастырской жизни»[6]. Конечно же, оставляя свое завещание, преподобный Сергий заботился прежде всего о том, чтобы созданное им монашеское братство после его смерти оставалось примером нравственного подвига и служения ближним.
Учение апостолов лежит в основе церковного богословия и для инока-подвижника имеют первостепенную важность, поэтому многие иерархи и богословы уделяли ему внимание в своих трудах. Известный толкователь Священного Писания блаженный Феофилакт Болгарский (1055–1107) рассуждал: «Настолько важно страннолюбие, принятие всех вообще и неосуждение братьев, что Авраму и Лоту представился случай к принятию ангелов. “Не зная”, то есть не знали, что странники были ангелы, впрочем, приняли их с честью. Это и делает их великими, ибо если бы они знали, то в таком случае они не совершили бы ничего великого»[7]. Интерес к богословским произведениям блж. Феофилакта в Троицком монастыре подтверждает тот факт, что в конце XIV– начале XV вв. в библиотеке обители уже присутствует Толковое Евангелие блаженного Феофилакта[8]. Выдающийся иерарх и богослов Древней Церкви свт. Иоанн Златоуст (347–407), размышляя о страннолюбии, говорит следующее: «Смотри, как (апостол) заповедует им хранить то, что уже было у них, и не прибавляет ничего другого <…> Не сказал: будьте страннолюбивы, как будто они не были такими, но: “Страннолюбия не забывайте”, – потому что это могло случиться от скорбей. Далее прибавляет то, что особенно могло ободрить их: “ибо через него некоторые, – говорит, – не зная, оказали гостеприимство Ангелам”. Видишь, какая честь, какая польза? Что значит: “не зная”? Угостили (ангелов), сами не зная того. За то Авраам и удостоился великой награды, что угостил ангелов, не зная, что они – ангелы; а если бы он знал, то это было бы нисколько неудивительно <…> Не сказал: не забывайте страннопримства, но: “страннолюбия”, т. е. не просто принимайте странников, но с любовью. И не указал на будущее и предстоящее воздаяние, чтобы они опять не сделались беспечными, но (указал) на воздаяние, уже дарованное: “ибо через него некоторые, – говорит, – не зная, оказали гостеприимство Ангелам”»[9]. Вместе с «Апостолом», поучения Златоуста присутствовали в библиотеке Троицкого монастыря во времена первых игуменов – преподобных Сергия и Никона, из чего видно, что они высоко ценили труды этого святого богослова. Сегодня, среди сохранившихся рукописей Троицкой обители, находящихся в Российской государственной библиотеке, мы находим четыре рукописных книги Апостол[10], Поучения Иоанна Златоустого – две[11], Толковые Апостолы – две рукописи[12] и одно Евангелие учительное, также с поучениями свт. Иоанна Златоуста[13].
Вместе со смирением и нестяжательностью в житии преподобного Сергия особенно ясно подчеркнута чуткая любовь его к нищему, страждущему люду. Автор Жития преподобный Епифаний Премудрый свидетельствует, что преподобный Сергий имел «любовь равну ко всем человеком»[14]. Он передает случай заступничества преподобного за несправедливо обиженного крестьянина, у которого отняли имущество. Для характеристики преподобного Сергия это обстоятельство не лишено своего значения: оно показывает, что святой входил даже в житейские и хозяйственные интересы крестьян, живших недалеко от обители. «Милостивая же она душа, говорит Епифаний о преподобном Сергии, имеа утешение в скръбех, заступаа нищия, помогаа оубогим, призывает оного насильствующаго и потязав запрети ему»[15]. В Похвальном слове Епифаний прилагает к преподобному Сергию, между прочим, следующие эпитеты: «нищелюбивый», «страннолюбивый», «милостыням податель», «сиротам акы отець милосерд», «вдовицам яко заступник тепл», «убогым неимущим повседневныя нищь великое утешение», «болящим во мнозех недузех посетитель»[16].
«Страннолюбие – это не только забота о бесприютных людях или о гостях. Это проявление милосердия и сострадания ко всем нуждающимся и страждущим. Этот завет преподобного Сергия всегда свято исполнялся в его монастыре. По мере же роста числа насельников обители и преобразования ее в лавру, расширялась и ее благотворительная деятельность в служении миру. Братия не только окормляла паломников, но и заботилась о больных, страждущих и заключенных. В ее ведении находились больница, богадельня, тюремный замок»[17]. В наше время подобные традиции сохраняются: социальная служба обители обслуживает несколько гостиниц, странноприимный дом, бесплатные трапезы для малоимущих.
Текст завещания преподобного Сергия традиционно изображается на его иконах. На иконе, созданной в 1673 г. выдающимся иконописцем XVII в. Симоном Ушаковым, приводится полностью следующий текст: «Внимайте себе, братие, всех молю, прежде имейте страх Божий и чистоту душевную и любовь нелицемерную, к сим и страннолюбие, и смирение с покорением, пост и молитву. Пища и питие в меру, чести и славы не любите, паче же всего бойтесь и поминайте час смертный и второе пришествие Господне»[18]. Именно этот текст и получил в наше время распространение и широко тиражируется в Свято-Троицкой Сергиевой лавре. Таким образом, лишь в Житии и на иконах мы встречаем текст завещания преподобного Сергия. Спустя века слова завещания святого снова обрели голос – теперь в звучании церковного песнопения, переложенные на ноты в 2017 г.[19]
Местное почитание ученика и преемника Сергия Радонежского – преподобного Никона началось гораздо раньше его прославления в лике святых. Иеромонах Пахомий Логофет написал службу и житие святого еще при святом митрополите Московском Ионе (1448–1461), а общецерковное прославление преподобного Русской Церковью состоялось лишь на первом Московском Соборе в 1547 г. при святителе Макарии, митрополите Московском и всея Руси (1542–1563). Таким образом, троицкий игумен совершил свой жизненный подвиг еще в ту эпоху, когда Троицкая обитель содействовала начавшему возвышаться Московскому княжеству, а прославлен Русской Церковью он был уже во время расцвета Московского царства. Годы настоятельской деятельности преподобного Никона можно назвать временем, когда дело преподобного игумена стало исторически и государственно важным делом закрепления заложенного преподобным Сергием фундамента будущей Троицкой лавры. Преподобный игумен прикладывает все силы, чтобы всесторонне укрепить монастырь, сделать его центром духовности, книжности и культуры. Сергиева обитель при преподобном Никоне начинает пользоваться большим авторитетом, к мнению игумена прислушиваются князья, влиятельные личности из различных регионов стремятся внести свой вклад в развитие монастыря, сблизиться с троицкой братией, оставить здесь о себе память[20]. При этом, преподобный Никон сохранил и передал потомкам ту «чудодейственную искру», оставленную святым Сергием, о которой говорил в своей речи В. О. Ключевский: «Человек, раз вдохнувший в общество такую веру, давший ему живо ощутить в себе присутствие нравственных сил, которых оно в себе не чаяло, становится для него носителем чудодейственной искры, способной зажечь и вызвать к действию эти силы всегда, когда они понадобятся, когда окажутся недостаточными наличные обиходные средства народной жизни»[21].
До наших дней сохранились жизнеописание преподобного Никона и служба ему, впервые составленные в 1440–1450 гг.[22] в Троицком монастыре выходцем с Афона иеромонахом Пахомием Сербом, также именуемым Логофетом. Сохраняются три редакции Жития: пространная и две кратких (в одной из них указано авторство иеромонаха Пахомия). Это произведение не имело непосредственного текста-предшественника – оно составлено на основе собранных самим автором свидетельств «еще в теле обретавшихся тояже обители иноков, свидетелей известных»[23], в первую очередь троицкого инока Игнатия. Поэтому Житие преподобного Никона ценно как исторический источник: именно из него мы узнаем о том, как пострадал монастырь при нашествии Едигея, как усилиями святого игумена Никона был возведен Троицкий собор над могилой преподобного Сергия, и о том, что фресковая роспись собора, выполненная приглашенными игуменом Никоном иконописцами Даниилом Черным и Андреем Рублевым, способна «всех зрящих удивити». В этом Житии иеромонах Пахомий сообщает, что, исполнив заказ игумена Никона, а после, расписав Спасскую церковь в московском Андрониковом монастыре, иконописцы вскоре отошли ко Господу, причем брат, умерший первым, является другому, призывая его[24].
Житие преподобного Никона сообщает читателю слова последнего наставления, которое святой передал возлюбленной троицкой братии, а спустя века – всем нам. Вот эти, исполненные отеческой любви слова: «По возможности, ни одного из приходящих не отпустите с пустыми руками, да не получится так, что Христа не заметите, показавшегося под видом просящего. Бодрствуйте же, молясь со всяким трезвением, да сохранены будете от врага и соблюдете обещание целомудрия вашего. Сами знаете, как беспрестанно вам всем возвещал слово Божие, и всем вместе и наедине. И теперь, отцы и братья и чада возлюбленные во Христе, молю вас: пребудьте в словах моих, которые завещал вам, имейте их в памяти и сохраняйте, держась правой веры и благочестивого жития…»[25]. Здесь мы видим, что подобно своему наставнику, игумен Никон уделял большое внимание страннолюбию, также интерпретируя вышеуказанные слова апостола Павла, однако, если святой апостол упоминает об услужении ангелам, то преподобный Никон предостерегает об опасности не послужить самому Христу: «да не получится так, что Христа не заметите, показавшегося под видом просящего»[26], тем самым усиливая мистический смысл завещания.
Вторая интерпретация завещания преподобного Никона Радонежского известна из его иконографии. Среди сохранившихся икон преподобного Никона очень мало древних образов. Наиболее известный образ был написан в 1675 г. выдающимся русским иконописцем Симоном Ушаковым на гробницу преподобного Никона[27]. В описании об этом образе говорится следующее: «Происходит из Никоновской церкви Троице-Сергиевой лавры, где была надгробной иконой на раке преподобного Никона Радонежского. Поступила в музей в 1920 году (после закрытия лавры в 1919 г. – и. Г.). Раскрыта в 1953–1964 годах Н. А. Барановым и Ф. А. Модоровым»[28]. В левом нижнем углу на поземе едва сохранившаяся надпись, выполненная белилами, сообщающая имя автора: «В (7184) году писалъ Симон Ушаковъ»[29]. Далее следует вкладная надпись, из которой открываются дата написания – 24 сентября 7184 (1675) г. и имена заказчиков – боярин и оружейничий Богдан Матвеевич, именуемый Иов Хитрово, его жена боярыня Марина и дочь их Ирина.
Интерес представляет уникальный текст, написанный на свитке в левой руке преподобного – духовное завещание: «Терпите, братие, правды ради скорби и беды, да вечныя муки убежите, в мале потрудимся – да вечно возвеселимся. Христа с мудрыми девами срящем (т. е. встретим. – и. Г.) и царство его небесное обращем, уклонимся широкого пути, ведущего в погибель – тецем узким и прискорбным, вечныя радости виновным»[30]. Данный текст отсутствует в Житии, очевидно, он приписывается преподобному Никону устным преданием, которое зафиксировал иконописец.
Внешний облик преподобного Никона на иконе, созданной Симоном Ушаковым, выглядит следующим образом: лик с высоким лбом, с глубоко посаженными глазами и крупным носом, глаза карие, седые волосы, округлая борода средней длины «длиннее Николиной, но короче Сергиевой»[31].
Вторая половина 1420-х гг. стала трудным временем для Троицкого монастыря. В 1425 г. скончался великий князь Василий I. Вопреки завещанию отца он передал престол не своему брату Юрию Звенигородскому, а десятилетнему сыну Василию. Между племянником и дядей, а затем между Василием II и его двоюродными братьями, сыновьями Юрия Звенигородского, вспыхнула династическая война. Она тянулась с небольшими перерывами 28 лет. Монастырь оказался на какое-то время без княжеской поддержки. 17/30 ноября 1428 г. скончался преподобный Никон.
Несмотря на некоторые отличия интерпретаций духовных завещаний преподобных Сергия и Никона Радонежских, дошедших до наших дней в виде рукописных и иконописных памятников, они схожи в основной идее. Это яснее представляет нам образ святых не только по отношению к общемонашеской традиции, но и по отношению друг к другу, как основателя и преемника. Так же, как и преподобный Сергий, игумен Никон оставил завещание, основной мыслью которого является забота о нравственном облике монашеского братства, в одном ряду с чем ставится и попечение о страждущих, нуждающихся в заботе людях. Анализируя сохранившиеся духовные завещания, мы находим основную роль преподобных Сергия и Никона Радонежских в укреплении нравственных сил народа в очередной кризисный период развития Российского государства, которым для России явились XIV–XV вв. Этот вывод подтверждают и слова В. О. Ключевского о том, «что политическая крепость прочна только тогда, когда держится на силе нравственной»[32]. В народном представлении преподобные Сергий и Никон равнозначны, что отражается и в совместном почитании их в церковной традиции.
Гурий (Гусев), иеромонах.
Источник: Духовные завещания преподобных Сергия и Никона Радонежских: сравнительный анализ источников в контексте социальной истории России XIV–XV веков // Вестник Екатеринбургской духовной семинарии. 2020. № 3 (31).
[1] Голубцов И.А. Хронологическая справка. Акты из архива Троице-Сергиева монастыря конца XIV– начала XVI в. Акты социальной истории Северо-Западной Руси конца XIV–начала XVI в. Т.I, М.: Акад.наук СССР, 1952 г. С. 764.
[2] Ключевский В.О. Значение Преподобного Сергия Радонежского для русского народа и государства: Речь, произнесенная в торжественном собрании Московской Духовной Академии 26 сентября 1892 // Богословский Вестник. Т. 3, № 11. С. 192.
[3] Клосс Б.М. Избранные труды. Т. I. Житие Сергия Радонежского. М.: Языки русской культуры, 1998. С. 557.
[4] Житие и жизнь преподобного отца нашего игумена Сергиа // НИОР РГБ. Ф. 304.I. Д. 746. Л. 249 об. – 250.
[5] Ключевский В.О. Значение Преподобного Сергия Радонежского для русского народа и государства: Речь, произнесенная в торжественном собрании Московской Духовной Академии 26 сентября 1892 // Богословский Вестник. Т. 3, № 11. С. 192.
[6] Ключевский В.О. Значение Преподобного Сергия Радонежского для русского народа и государства: Речь, произнесенная в торжественном собрании Московской Духовной Академии 26 сентября 1892 // Богословский Вестник. Т. 3, № 11. С. 200-201.
[7] Блаженный Феофилакт Болгарский. Толкование на Апостол. М.: «Летопись», 2016, С. 90.
[8] Толковое Евангелие Блаженного Феофилакта // НИОР РГБ. Ф. 304.I. Д. 107.
[9] Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского, в русском переводе. Т. 12. Кн. 1. СПб.: Издание Санкт-Петербургской Духовной Академии, 1906. С. 270.
[10] Апостол // Научно-исследовательский отдел рукописей Российской государственной библиотеки (НИОР РГБ). Ф. 304.I (Фундаментальное собрание рукописей Троице-Сергиевой лавры). Д. 79, 80, по доп. описям – Д. 17; Апостол // НИОР РГБ. Ф. 173.I (Собрание Московской духовной академии). Д. 7.
[11] Иоанна Златоустаго поучения // НИОР РГБ. Ф. 304.I. Д. 9, 145.
[12] Апостол толковый // НИОР РГБ. Ф. 304.I. Д. 116, 117.
[13] Евангелие учительное (с поучением Златоуста) // НИОР РГБ. Ф. 304.I. Д. 99.
[14] Житие преподобного и богоносного отца нашего Сергия чудотворца и похвальное ему слово, написанное учеником его Епифанием Премудрым в XV веке. Памятники древней письменности и искусства. СПб., 1885. С. 62.
[15] Житие преподобного и богоносного отца нашего Сергия чудотворца и похвальное ему слово, написанное учеником его Епифанием Премудрым в XV веке. Памятники древней письменности и искусства. СПб., 1885. С. 138.
[16] Там же. С. 148, 149.
[17] Никодим (Деев), архимандрит. Заветы преподобного Сергия. URL: http://stsl.ru/lib/trudy-lavrskikh-naselnikov/arkhimandrit-nikodim-deev-v-skhime-nikon-zavety-prepodobnogo-sergiya (дата обращения: 16.06.2020).
[18] Гурий (Гусев), иером. Завещание преподобного Сергия // У Троицы. 2017. № 1. С. 23–25.
[19] Там же.
[20] Гурий (Гусев), иером. О наследии преподобного Никона Радонежского. К 590-летию со дня преставления. М.: «Русский Печатный Дом», 2016. С. 86.
[21] Ключевский В.О. Значение Преподобного Сергия Радонежского для русского народа и государства: Речь, произнесенная в торжественном собрании Московской Духовной Академии 26 сентября 1892 // Богословский Вестник. Т. 3, № 11. С. 202-203.
[22] Яблонский В. Пахомий Серб и его агиографические писания: биографический и библиографически-литературный очерк. СПб., 1908.
[23] Цит. по: Словарь книжников и книжности Древней Руси. Пахомий Серб (Логофет). Отв. ред. Д. С. Лихачев. URL: https://azbyka.ru/otechnik/bibliog/slovar-knizhnikov-i-knizhnosti-drevnej-rusi/510 (дата обращения: 19.06.2020).
[24] Великие Минеи Четии, собранные Всероссийским Митрополитом Макарием. Ноябрь. Дни 16-17 [Вып. 9. Ч. 1]. [Тетрадь 2]. М.: Издание Императорской Археографической комиссии, 1911. С.168.
[25] Великие Минеи Четии, собранные Всероссийским Митрополитом Макарием. Ноябрь. Дни 16-17 [Вып. 9. Ч. 1]. [Тетрадь 2]. М.: Издание Императорской Археографической комиссии, 1911. С.168.
[26] Там же.
[27] Икона. Никон Радонежский. Инв. 122. Дерево, темпера. 215×70. Из собрания Сергиево-Посадского государственного историко-художественного музея-заповедника.
[28] Симон Ушаков – царский изограф. М.: ГТГ Музей русской иконы, 2015, С. 187.
[29] Там же.
[30] Гурий (Гусев), иеромонах. Завещание преподобного Сергия // У Троицы. 2017. № 1. С. 24.
[31] Симон Ушаков – царский изограф. М.: ГТГ Музей русской иконы. 2015. С. 187.
[32] Ключевский В.О. Значение Преподобного Сергия Радонежского для русского народа и государства: Речь, произнесенная в торжественном собрании Московской Духовной Академии 26 сентября 1892 // Богословский Вестник. Т. 3, № 11. С. 204-205.
Источники
Литература
